Вольные старатели и техногенное золото

Луняшин П.Д., горный инженер, советник председателя Союза старателей России

Законопроект «О старательской деятельности», внесенный в Государственную думу 21 апреля 2023 года – это уже пятая с 2003 года попытка сдвинуть вопрос об индивидуальной добыче золота с места. Сегодня его лоббирование настолько мощное, что руки выкрутили даже негласному противнику законопроекта – Минприроды, которое подписало требуемые от него заключения и поступилось основными принципами. Документ, скорее всего, будет принят со всеми его недочетами и недоработками.

Что получит старатель?

Во-первых, приличный по размерам участок площадью до 10 га, или 100 тыс. м². При мощности пород и песков 5 м это 500 тыс. м³ горной массы. Непосильный для тачки, кайла и лопаты объем даже с учетом того, что на участке будут трудиться 11 человек: сам старатель и 10 разрешенных наемных рабочих. В ГУЛАГе выработка по горной массе одного занятого на добыче золота за год составляла 200–230 м³, и это при том, что в работе использовались бульдозеры, экскаваторы, достаточно большие промприборы.

Очевидно, что современный старатель не будет трудиться в ритме бесправного заключенного. Ясно также, что никто не будет отрабатывать участок полностью, и в итоге он будет безвозвратно испорчен: если старатели и найдут золото, то ямками его и выберут.

К тому же немногие современные вольноприносители будут работать киркой и лопатой: скорее всего, добыча пойдет с помощью землеройной техники и механизмов, так как «легкого», лежащего на поверхности золота, пригодного для ручной отработки, в пределах разведанных и освоенных десятилетиями россыпных месторождений осталось не так много. В глухую тайгу, а тем более на «неизведанные» места вольноприноситель массово не пойдет, там будут работать единицы.

Необходим такой закон, чтобы вольноприносители могли сами искать и выбирать место для промывки золота. Но по закону место для добычи надо сначала оформить. На участках и на условиях, предложенных чиновниками, старатель прокормиться не сможет. Значит, люди будут добывать золото в других местах с нарушением закона и поэтому они так же, как и сейчас, останутся преступниками.

Следует отметить, что к любому федеральному закону нужны подзаконные акты, которые регулируют применение его положений на практике. Именно они и определяют, как будет работать идея, которая закладывалась в закон. Что придумают чиновники, если документ будет принят, остается только догадываться.

Удастся ли разбогатеть?

Содержания золота в балансовых запасах действующих россыпных предприятий сегодня в среднем находятся в пределах от 0,2 до 0,6 г/м³. При этом средняя выработка на одного старателя (обеспечивающая небольшую рентабельность) составляет 1–2 кг при массовом использовании мощного горного и обогатительного оборудования. Минимальные содержания золота в песках Дальстроя, где до 1945 года использовали предлагаемый законопроектом набор инструментов (кайло, лоток, лопата, тачка), составляли порядка 5 г при годовой добыче на одного занятого в 650–700 г (табл. 1).

Таблица 1. Переработка горной массы и добыча золота на одного занятого в системе Дальстроя в 1932–1956 годах

* н/д – нет данных.

А сколько золота можно получить сегодня при содержании в отвальной техногенке в 50 раз ниже? В лучшем случае 0,1–0,2 г. При максимальном напряжении сил за сезон группа из десяти старателей промоет до 2 тыс. м³, из которых извлекут 200–400 г золота на 2 млн рублей. Из этой суммы надо вычесть налоги, затраты на питание и топливо. В итоге на старателя выйдет менее 200 тыс. рублей за сезон. Кто за такие деньги будет работать?

В прессе приводится много примеров того, как хорошо дело с индивидуальной старательской добычей поставлено в США, Канаде, Австралии. Однако при этом как-то забывают упомянуть, что в таких странах старательство не является источником основного дохода и служит лишь для отдыха и развлечения. Там же, где стараются в погоне за золотом, более 90 % добытчиков прогорают и не окупают расходов.

Мировой опыт говорит о том, что кустарная золотодобыча – удел бедных, социально слабозащищенных людей, которые вынуждены заниматься ей, чтобы выжить.

Какие принципы Минприроды порушены?

Законопроект разрешает ведение добычных работ при отсутствии защищенных запасов, экспертиз и проектов, убирается вся бумажная волокита. И здесь необходимо провести параллель с действующими ныне небольшими предприятиями. По новому закону с одного участка старатель может добыть до 30 кг золота за три года. В России предприятий с годовой добычей до 10 кг действует больше сотни. И есть небольшие артели в десяток тружеников, но они-то вооружены не кайлом, а мощной техникой. Для работы им надо пройти сложный бюрократический путь длиной в несколько лет. А почему бы и им не разрешить работать на техногенке на свой риск, как это позволяет новый закон для индивидуалов без оценки участка, экспертизы, защиты запасов и т.д.?

Предприятие не вернется на участок при условии дорогостоящей, длительной процедуры разведки и постановки на баланс, но на основе предпринимательской риска может попытаться поставить приборчик и оценить перспективы разработки техногенки. Собственно говоря, сейчас порядка 40 % золота из россыпей добывают именно из целиковых техногенных образований – неучтенки. Пора бы сделать и второй шаг: признать брошенные и недоработанные участки не месторождениями, а отходами, и вовлечь их в масштабную промышленную отработку, а не соваться на них с кайлом и лопатой.

Старатели-индивидуалы попортят базу россыпных предприятий 

В свое время федеральными структурами была инициирована выдача недропользователям поисковых лицензий типа «БП» по заявительному принципу (без проведения аукционов или конкурсов) на срок до семи лет без права дальнейшего продления. Предполагалось, что это позволит интенсифицировать поисковые работы, но первый блин вышел комом: явно непродуманная система выдачи разрешений и контроля за их исполнением привела к тому, что площади практически всех рудных и рудно-россыпных узлов, а также их обрамления, оказались в распределенном фонде недр, при этом доля лицензий типа «БП» в отдельных регионах составляет более  60 % от всех выданных.

В свое время Союз старателей России предлагал выдавать поисковые лицензии только действующим предприятиям, обеспеченным всеми необходимыми компетенциями для поисково-оценочных работ, но голос старателей чиновники не услышали. В результате многие площади захватили спекулянты (компании с уставным фондом 10 тыс. рублей и одним человеком в составе), которые вместо выполнения работ на площадях лишь имитируют исследования и предлагают купить «предприятие с действующими лицензиями».

Изменения, которые позволят захватывать новые площади тысячам старателей-индивидуалов, окончательно перекроют действующим предприятиям возможности пополнять свою минерально-сырьевую базу. Из ст. 3 последнего варианта законопроекта из границ территорий, на которых старательские участки не могут быть предоставлены, каким-то образом исчезло упоминание о площадях с прогнозными ресурсами, за которые действующие предприятия сражаются друг с другом и выплачивают за них многие миллионы рублей.

Старатели-индивидуалы останутся без контроля

Положение с контролем за деятельностью старателей лучше всего охарактеризовал министр природных ресурсов Амурской области Ю. Привалов, который сказал, что у региональных органов власти для борьбы с нелегальной золотодобычей нет полномочий, а федеральным надзорным органам не хватает ресурсов: «Представим, что соответствующие полномочия нам бы выделили. Где бы мы взяли в этом случае необходимые средства? Да и дополнительных людей для борьбы с нелегальными старателями для нас привлечь было бы проблематично».

Сказанное относится к владельцам поисковых лицензий, которые сразу и без разведки приступают к добыче золота. Но таких «юниоров» не так и много, а что будет, когда в тайгу хлынут тысячи новых старателей? В приложениях к законопроекту приводится расчет затрат: издержки на осуществление контрольно-надзорной деятельности только по Магаданской области составят до 30 млн рублей в год и потребуют создания отдела численностью не менее 30 человек! А это уже прямые убытки для бюджета.

Сегодня очень немногие нелегалы применяют разрешенный в новом законопроекте набор средств (кайло, лопата, тачка), поскольку низкие содержания золота на имеющихся участках подразумевают только механизированную переработку. Простейшие инструменты используют те, для кого поиски крупиц драгоценного металла являются хобби или особым видом отдыха. Те же, кто действительно захочет заработать, потащат в тайгу бульдозеры, экскаваторы, погрузчики, и проконтролировать их будет просто невозможно. Кстати, не предусмотрена в законодательных актах и возможность конфисковать арендованное оборудование, задействованное на нелегальной добыче – оно возвращается владельцам и вновь вовлекается в незаконную добычу.

Некоторые специалисты также высказывают опасения, что резко увеличатся объемы хищений золота на действующих предприятиях. Позволю высказать мнение о том, что уровень воровства зависит только от владельцев лицензий: система сохранности драгметалла в артелях отлажена как часы и работает отлично! В единичных случаях она может давать сбой, но это не так критично.

Естественно, что необходимо ужесточить наказание для тех, кто занимается незаконной скупкой золота. Сейчас же за десяток килограммов драгоценного металла, который нарушитель «нашел» на дороге или под кустом, он получит самое большое полтора года условно. Кого это остановит? Это вопросы к законодателям, которые, по идее, должны хорошо это понимать.

«Черные» старатели не пойдут в ИП

В законопроекте речь идет об индивидуальных предпринимателях (ИП), соответственно о бухгалтерском учете и прочих юридических особенностях, которые не совместимы с вольным приносом.

Вместо оформления ИП для мелкой добычи золота полезнее применить патентную систему. Купил человек патент, заплатил за него и пошел искать, на какой косе поставить проходнушку или в каком борту отработанного полигона стоит покопаться. Правильно было бы на первых порах предоставлять такие патенты только местным жителям, что снизит негативный эффект от нахлынувших в тайгу искателей приключений и большого золота.

В России старатели-индивидуалы действуют давно и успешно, но об этом мало говорят. Они работают на себя, заключая договоры подряда с предприятием, имеющим действующую лицензию, занимаются исключительно вскрышей, добычей и промывкой песков. Многочисленных бюрократических процедур им проходить не надо, в обороте золота они не участвуют – функции съема металла, его транспортировку и сдачу на аффинаж ведет владелец лицензии. Он же занимается налогами, платит за аренду земель, за воду, используемую при промывке песков, может обеспечить доставку топлива, предоставить технику и поможет в обустройстве. Сам арендодатель тоже не в убытке: он берет свой процент, не затрачивая усилий на подбор дефицитного ныне персонала. К примеру, в 2021 году из добытых компанией АО «Сусуманзолото» 6 т золота более 800 кг получено с объектов, где работали такие подрядные предприятия и бригады.

Другой вариант, это когда опытный поисковик оформляется на временную работу в артель «опробщиком». Ему позволяют покопаться на старых отработанных полигонах, которых у крупных предприятий остались десятки. Для предприятий такая работа выгодна, ведь принимают золото обычно за полцены, а полученная информация о недоработанных местах позволяет произвести их доработку тяжелой техникой.

Не пойдут оформлять ИП и жители п. Вершино-Дарасунский в Забайкальском крае: на Дарасунском руднике на протяжении ряда лет незаконная добыча золота в заброшенных шахтах являлась основным источником дохода местного населения.  Свой трудный и опасный кусок хлеба они зарабатывают на лицензионных площадях владельцев рудника, и под действие нового закона не попадают.

Где брать деньги?

По минимальным подсчетам, чтобы с чистого листа начинать индивидуальную деятельность по старательству, потребуется не один миллион рублей на закупку оборудования, провизии, наем рабочей силы, оформление документации. А где их взять простому смертному? Призрачное богатство может таким и остаться. Куда потом денутся прогоревшие старатели, у которых не будет денег даже на обратную дорогу? Сотни вольноприносителей резко ухудшат криминогенную обстановку в добывающих регионах. Забота о размещении, содержании и отправке к местам постоянного проживания ляжет на территориальные органы власти и бюджет.

В основу экономических расчетов разработчиками законопроекта положены надуманные и наивные предположения: при среднем содержании металла в песках 1,5 г/м³ (напомню, что большинство россыпных предприятий отрабатывает запасы с содержаниями впятеро ниже) на одного старателя будет приходиться 300 г золота в год. Иными словами, каждый искатель должен делать ГУЛАГовскую годовую норму по переработке горной массы (оснащенные мощной землеройной техникой артели добывают от 500 до 2 000 г в год на работающего).

Согласно финансово-экономическому обоснованию к законопроекту «О старательской деятельности» отмечено, что совокупная добыча золота в Магаданской области может увеличиться на 5–13 % от уровня 2019 года, то есть на 2,5–6,0 т. Все подрядные золотодобывающие организации области (их несколько десятков), укомплектованные мощным современным оборудованием, добывают менее 2 т золота в год, поэтому заложенные в основу экономического расчета цифры явно взяты с потолка.

Таким образом не следует обольщаться надуманными 15–30 млрд рублей поступлений от старательской деятельности. Скорее всего, госбюджет понесет многомиллионные убытки. Только по Магаданской области за три года планируется затратить на зарплату специалистов контрольно-надзорной деятельности 57 млн рублей без учета затрат на содержание помещений и создание информационной системы, а также транспортных расходов. По всему Дальневосточному федеральному округу на содержание чиновников будет уходить как минимум 300 млн в год, не говоря о сопутствующих расходах.

Кто купит старательское золото

Организация скупки добытого старателями золота – главный вопрос, не затронутый в документах. 30 млрд рублей налогов – это цена примерно 6 т золота, а с учетом покрытия всех затрат и получения хотя бы минимальной прибыли потребуется добыть 30 т. Это задача вряд ли будет посильна старателю с кайлом и тачкой.

Каждый ИП (их, напомню, в расчеты заложили 3 тыс. человек) должен (согласно расчетам специалистов Минвостокразвития) заплатить как минимум 1,7 млн рублей налогов в год, что равносильно 340 г золота. Предполагаемые платежи сделают сдачу добытого металла невыгодной, и основные объемы золота потекут в руки нелегальных скупщиков, которые с нетерпением ждут принятия нового закона: они быстро оформят необходимые разрешения, наймут на полученные участки рабочую силу, которая будет изображать активную деятельность, и под эту марку спокойно начнут скупать золото и законно его перевозить в нужном направлении с соответствующими документами.

Независимо от того, есть закон о вольном приносе или нет, в России этой деятельностью занимаются тысячи людей. Они добывают определенное количество золота, которое уходит в нелегальный оборот. И проблема не только в том, что государство не имеет с этого дохода: хуже то, что незаконная добыча порождает устойчивые криминальные группы, специализирующиеся на скупке золота.

Что хорошего в новом законе

Главный плюс – это упрощенная выдача разрешений на небольшие объекты. Золото осталось в основном в целиковых (неучтенных) и отвальных техногенных образованиях. Лицензию действующему предприятию получить на них невозможно, так как в них нет промышленных запасов – такие участки отрабатываются полулегально.

Второй положительный момент – дополнительный доход местному населению: ведь если пенсионер добудет за месяц 10 г золота, это увеличит его доход втрое! Сегодня старатель, добывающий себе на кусок хлеба тяжелым трудом, оказывается преступником. Золото он несет нелегальным скупщикам.

Создаются реальные условия для развития малого и семейного бизнеса в золотодобыче. Законопроект нужен в первую очередь для жителей многочисленных забытых богом и властями деревень и поселков в Сибири и на Дальнем Востоке, вынужденных в буквальном смысле вести борьбу за выживание.

Нельзя забывать и о вовлечении в отработку косовых россыпей, которые в современной России вне закона. Косовые россыпи – они сегодня есть, а завтра паводок унесет металл вместе с водной стихией.

Права вольноприносителей – действующим предприятиям

По мнению ряда сотрудников Минприроды, отходы горного производства надо рассматривать как новые месторождения со всеми вытекающими из этого последствиями по длительному и дорогостоящему оформлению и согласованию документов.

До 2017 года вопрос решался с помощью РЭПов (разведочно-эксплуатационных полигонов), когда неучтенные запасы отрабатывались и ставились на баланс уже после завершения работ. В 2016 года они были запрещены, и в Роснедрах придумали опытно-промышленные работы (ОПР), которыми можно было отрабатывать техногенные отвальные комплексы, однако в 2023 году ОПР фактически были поставлены вне закона.

В законопроекте «О старательской добыче» индивидуальным предпринимателям разрешается отрабатывать лицензионные участки без разведки, подсчета запасов, экспертиз и прочих заморочек. Так почему бы не дать такие же права действующим предприятиям с их мощной техникой и отработанными технологиями, которые способны не испоганить территории с техногенными образованиями, а отработать их полностью и последовательно без экологических нарушений?

 Что говорят специалисты?

Ниже приведем несколько высказываний специалистов.

Руководитель филиала Фонда геологической информации Магаданской области А. Грищенко считает: «Расчет на то, что вся область экономически поднимется от вольного приноса – это, конечно, не больше, чем фантазии. В какой-то мере это сможет частично решить чисто социальные проблемы: какие-то отдельные семьи смогут себя прокормить. Но с точки зрения экономического эффекта для региона, даже если мы задействуем тысячу индивидуальных предпринимателей, что явно нереально, то, во-первых, мы не найдем объектов для их работы, так как площади с доступной транспортной сетью на сегодня практически все находятся в распределенном фонде недр, а во-вторых, объем добычи металла индивидуальными добытчиками будет крайне невелик». 

Бывший министр природных ресурсов и экологии Магаданской области В. Митькин говорил: «По большому счету, речь не идет об увеличении золотодобычи, о приросте налогов. В первую очередь закон имеет социальную направленность, поскольку затрагивает большое количество людей. Людей, которые работали и продолжают работать в районах, где разрабатываются россыпные месторождения, которые знают, где осталось золото. Запасы там могут быть в пределах килограмм-два, а может, они и вовсе не числятся на балансе. Есть совершенно конкретные люди, которые знают такие участки, они 20 лет назад там работали, и готовы вернуться, хоть запасы по этим участкам и не числятся нигде».

В 2015 году заместитель генерального директора ФБУ «Росгеолэкспертиза» В. Полеванов отмечал, что «сложно психологически принять эту идею на практике»: «Мы тем самым как бы запишем Россию в ряд полудиких стран Африки и Латинской Америки, где тон в золотодобыче задают полубандиты – гаримпейрос».

Руководитель АО «Сусуманзолото» А. Чугунов в 2022 году заявил: «Я считаю, что задача вольного приноса и закона о его легализации – не рост объема добычи, не отработка каких-то месторождений, которые прежде не разрабатывались. Задача вольного приноса под контролем государства – вывести из тени, из-под криминалитета, незаконный оборот драгметалла, многие сотни людей, которые занимаются добычей золота безо всяких законов и ограничений. Опасения, что с введение вольного приноса люди побросают свои рабочие места и кинутся в тайгу, по большому счету, глупость. Кто этого хотел, давно там орудуют».

"ЗОЛОТОДОБЫЧА" № 5 (294), МАЙ 2023 ГОДА

© АО «Иргиредмет», 2023